Александр Пушкин тепло отзывался о времени, проведенном в Царскосельском лицее, хотя не отличался ни высокой успеваемостью, ни хорошим поведением. А какими были школьные годы у других классиков русской литературы? Как дразнили Гоголя, почему Чехову прочили карьеру священнослужителя, за что отчислили Цветаеву и какие оценки получал Маяковский.
Николай Гоголь: «нуль в учении и пять в поведении»
В 1822 году тринадцатилетний Николай Гоголь поступил в Гимназию высших наук в городе Нежине. Основное внимание в обучении там уделяли философским, юридическим и гуманитарным дисциплинам. По воспоминаниям преподавателей и одноклассников, особых успехов в учебе у Гоголя не было. Комнатный надзиратель Перион говорил, что он был ленивым ребенком, плохо учился, пренебрегал изучением языков, но поведения был прекрасного и «смирнее его не было». Позже Перион вспоминал: «Гоголь любил страстно рисование, литературу, но было бы слишком смешно думать, что Гоголь будет Гоголем».
Особенно тяжело будущему классику давались иностранные языки. Преподаватель латыни Иван Кулжинский говорил, что ставил мальчику «единицу или даже нуль в учении и пять в поведении». Гоголь не любил иностранные языки и даже шутил, что вряд ли Шиллер и Гете творили на немецком.
У будущего классика в гимназии было прозвище — Таинственный Карла. Вероятно, гимназисты были знакомы с одноименной повестью Вальтера Скотта — герой в ней характером походил на юного Гоголя. Он относился к другим ученикам саркастически и смеялся над ними: юноши жаловались, что Гоголь многих копировал и передразнивал. Его товарищ по гимназии Василий Любич-Романовский писал, что дети Гоголя в школе не принимали: «во всем находили у него недостатки и отрицали в нем всякое дарование».
В гимназии Гоголь полюбил театр — он играл почти в каждой школьной постановке. Его одноклассник, литератор Нестор Кукольник, отзывался об этом опыте: «в русских пьесах Гоголь был неподражаем, особенно в комедии Фонвизина «Недоросль», в роли г-жи Простаковой». Во время учебы Гоголь обратился и к литературе: писал стихи, издавал свой рукописный журнал «Звезда», для которого писал тексты и сам рисовал обложку.
Антон Чехов: «девять лет глаза мозолил»
Детские годы будущий писатель провел в Таганроге, там же он посещал уроки в греческой школе при церкви Святых Константина и Елены. Его отец хотел, чтобы сыновья стали маклерами торговой компании — для этого и было необходимо изучение греческого. В приходской школе язык преподавали, но уровень образования был крайне низким. Антону вручили много листов с оценками «прилежный» и «благочестивый», однако знал он только алфавит. К тому же в школе действовала «палочная дисциплина»: учитель Николай Вучин бил детей линейкой, ставил на колени на крупную соль, запирал в классе до вечера.
В 1868 году Антон Чехов вместе с братьями Александром и Николаем поступил в Таганрогскую гимназию. Александр, старший брат, учился прилежно и считался одним из лучших учеников. А вот Антона учителя не хвалили. Преподаватель Закона Божьего Федор Покровский говорил его маме: «Из ваших детей не выйдет ровно ничего. Разве только из одного старшего Александра». Другой педагог, Павел Вуков, уже после смерти классика вспоминал: «Девять лет глаза мозолил», и жаловался, что гимназист постоянно подрывал дисциплину: веселил одноклассников и устраивал разные затеи.
В гимназии Чехову плохо давались языки, зато он прекрасно знал Закон Божий, за что получил прозвище Благочестивый Антон. В школе ему прочили сан священника и карьеру церковника.
Юный Чехов уважал и любил преподавателя Федора Покровского, поддерживал с ним отношения до самой смерти учителя. Биограф писателя Дональд Рейфилд писал, что «Покровский иной раз забывал о церковной науке и беседовал с гимназистами о войне, о Гете, Шекспире, Пушкине».
В школьные годы Чехов стал страстным поклонником театра и даже принимал участие в любительских спектаклях. В одном из них — «Ревизоре» — он сыграл городничего. В гимназии Чехов начал писать: в школьном журнале опубликовал эпиграмму об инспекторе гимназии и несколько других текстов.
Два последних года обучения в Таганрогской гимназии юноша жил отдельно от семьи. Родители, спасаясь от долгов, перебрались в Москву. Чехову приходилось не только учиться, но и самому зарабатывать. Тем не менее в старших классах его успеваемость улучшилась: он готовился поступать в Московский медицинский университет. Экзаменационное сочинение Чехова отметили за «литературные достоинства», и ему даже присудили 25 рублей стипендии как одному из лучших учеников.
Анна Ахматова: «самая заурядная, тихая, обыкновенная гимназистка»
«Училась я в Царскосельской женской гимназии. Сначала плохо, потом гораздо лучше, но всегда неохотно», — писала поэтесса о своих школьных годах.
Ее знали как Аню Горенко: псевдоним Ахматова появился позже. Анна училась в трех гимназиях: начала учебу в Царском Селе, затем, после развода родителей, год провела в Евпатории, а старший класс окончила в киевской Фундуклеевской гимназии.
Мариинская Царскосельская гимназия считалась престижным учебным заведением для девушек. Но, несмотря на это, Ахматова гимназию невзлюбила. Лидия Чуковская в своей книге «Записки об Ахматовой» сохранила несколько воспоминаний.«Гимназия в Царском, где я училась, была настоящая бурса», — считала повзрослевшая Ахматова. О себе она отзывалась скромно: «Я была самая заурядная, тихая, обыкновенная гимназистка».
Поэзией Ахматова увлекалась с детства и однажды принесла одноклассницам «Стихи о Прекрасной Даме» Блока. «И ты, Горенко, можешь всю эту ерунду прочесть до конца!» — заявила лучшая ученица класса.
"У нас были богатые девочки, которым в двенадцать часов лакеи из дому приносили на серебряном подносе завтраки, и бедные, дочери портных или сироты. Но стихов не любили и не знали ни те ни другие". (Анна Ахматова)
В Царском Селе Ахматова встретилась с Николаем Гумилёвым, который через несколько лет стал ее мужем. Он учился в седьмом классе Императорской Николаевской Царскосельской гимназии. В 1912 году в память об их прогулках в парках Царского Села Ахматова написала посвящение супругу:
В ремешках пенал и книги были,
Возвращалась я домой из школы.
Эти липы, верно, не забыли
Нашей встречи, мальчик мой веселый…
Марина Цветаева: «бунтарь»
Поэтесса Марина Цветаева училась в нескольких школах. В девять лет она поступила в Московскую четвертую женскую гимназию, но в следующем году вместе с семьей уехала в Европу: у матери нашли туберкулез, ей требовалось лечение. Цветаева продолжила обучение в немецком и французском пансионах. В 1906-м, после смерти матери, будущая поэтесса вернулась в Москву и поступила в женскую гимназию имени Веры Павловны фон Дервиз.
Школьная подруга Софья Леперовская вспоминала Цветаеву такой: «Очень живая, экспансивная девочка с пытливым взглядом серых глаз и насмешливой улыбкой тонких губ. Причесана под мальчика, с челкой, закрывающей высокий лоб. Смотрела на всех дерзко, вызывающе, не только на старших по классу, но и на учителей и классных дам».
В гимназии Марина Цветаева училась хорошо, не прилагая особых усилий.«Оставаться долго в одной гимназии ей казалось скучным, и она вела себя так, что педагоги старались от нее избавиться, спешили перевести в другое учебное заведение», — писала Леперовская.
Поэтесса приносила в школу и давала читать девушкам запрещенную литературу — книги Чернышевского, Белинского, Герцена.
"Марина была бунтарь. Начальство боялось ее влияния на соучениц, так как все считали ее выдающейся. Она была в гимназии нежелательна из-за своей революционности. Она просто дышала революцией. Начальство очень обрадовалось, когда от нее отделалось"(Одноклассница Ирина Ляхова)
Однажды юную Цветаеву вызвали к директору и попросили одуматься. В ответ она заявила: «Горбатого могила исправит! Не пытайтесь меня уговорить. Не боюсь ваших предупреждений и никаких угроз. Вы хотите меня исключить — исключайте. Пойду в другую гимназию — ничего не потеряю. Уже привыкла кочевать. Это даже интересно».
Цветаеву отчислили за свободомыслие, чуть позже из гимназии Александры Самсоновны Алфёровой ее тоже исключили. В 1908 году она стала ученицей частной женской гимназии Марии Густавовны Брюхоненко и там получила аттестат.
Будучи гимназисткой, Цветаева уже писала стихи. В 1910 году опубликовала первый сборник «Вечерний альбом», состоявший из школьных произведений.
Владимир Маяковский: «единицы, слабо разноображиваемые двойками»
С 1902 года Маяковский стал учеником гимназии в Кутаиси. Он учился успешно, особенно легко давалось рисование. Один из Кутаисских художников считал мальчика настолько способным, что давал бесплатные уроки. Сестра Людмила говорила, что в семье никто не сомневался: «Володя будет художником». В автобиографической книге «Я сам» Маяковский писал о своих успехах в учебе: «Иду первым. Весь в пятерках». Учитель Всеволод Васильев вспоминал, что Маяковский не выделялся бойкостью характера, а был спокойным и скромным мальчиком.
Но уже через три года многое изменилось. В разгар первой русской революции 1905 года будущий поэт писал: «Не до учения. Пошли двойки. Перешел в четвертый только потому, что мне расшибли голову камнем, на переэкзаменовках пожалели».
После переезда в Москву Маяковский поступил в пятую классическую гимназию. В то время она была видным учебным заведением столицы. В разные годы там учились литератор Борис Пастернак, лингвист Дмитрий Ушаков, философ Владимир Соловьев и другие. Но у Маяковского с учебой в столице тоже не складывалось: «Перевелся в 4-й класс пятой гимназии. Единицы, слабо разноображиваемые двойками», — вспоминал он.
Вскоре будущего классика отчислили: семья не могла платить за учебу. Да и Маяковский вступил в социал-демократический кружок и стал участвовать в мятежах. Его даже несколько раз арестовывали. В тюрьмах он занимался самообразованием — читал Байрона, Шекспира, Толстого и пробовал сочинять сам.
В золото, в пурпур леса одевались,
Солнце играло на главах церквей.
Ждал я: но в месяцах дни потерялись,
Сотни томительных дней.
Исписал таким целую тетрадку. Спасибо надзирателям — при выходе отобрали. А то б еще напечатал!
Владимир Маяковский
Желая получить образование, он поступил в Строгановское училище, откуда его также исключили за политическую деятельность. В итоге он стал студентом Училища живописи, ваяния и зодчества — единственного места, где не требовали документ о политической благонадежности.
